Когда умирает твоя страна: искусство упадка

Ходил на концерт - старая группа еще с 90-х популярной бывшая. Чьи песни настолько народом любимы, что с спустя 20 лет стадионы собирают. Слушаю песнни и понимаю - сильно жизнь изменилась. Мироощущение стало другим. В 90-е песни типа:

А ночью по лесу идёт сатана

И собирает свежие души.

Новую кровь получила зима.

И тебя она получит,

И тебя она получит!

- такие песни просто народными были. Под яростный крик “И тебя она получит” танцевали и отжигали от мала до велика. И казались вполне естественным. Потому что, как сейчас понимаю, было очень сильное ощущение, что сатана получит нас всех. А возможно - уже получил.

Было ощущение конца. Сейчас уже не очень помнят, а тогда … война в Чечне, где солдаты тысячами гибли под бодрое улюлюканье прессы. Невыплаты зарплат по полгода, когда целые регионы буквально выживали. Разгул бандитизма. Развал всего и вся. Мечты одной половины страны уехать за рубеж навсегда - и мечты второй половины стать бандитами. И конечно - в искусстве это все отражение находило. В таких вот песнях:

И снова ветер свистит атональный мотив.

Ветер назойлив, ветер игрив.

Он целует меня! Он кусает меня!

А тем, кто сам добровольно

Падает в ад!

Добрые ангелы не причинят

Никакого вреда.

Никогда!

Ощущение падения, падения в ад - в воздухе висело. Понятно тогда было, что нет будущего. Нет и не будет другого будущего, кроме ада. Как в еще одной популярной песне тех лет:

Прошлого не было, будущего не будет

И что нам терять, кроме стылых буден

Кроме этой вот вилки в твоем затылке

Кроме цветной ТВ картинки и паленой горилки

Кроме маршрута дом и работа

Кроме начальника-идиота

Кроме всего этого мира, мерзкого слизня

Кроме выстреленной вхолостую жизни

И если вспоминать еще. То, к примеру, самый популярный отечественный фильм тех лет - “Брат”. Герой фильма прошел Чечню, его брат - бандит, его друг - бомж, а самые задушевные разговоры происходят на кладбище - в компании других бомжей. Это ведь не случайно. Режиссер мироощущение тех лет чувствовал. И зрители вполне настрой фильма разделяли. Кстати, после 90-х очень талантливый режиссер Балабанов больше такого успеха не имел. Снимал фильмы разных жанров, и веселые, и пронзительные - но всенародной любви не было. Хотя - не могу не отметить его фильм “Морфий” - о революционной России 1916-1917 года. Фильм черный, жестокий и безжалостный к героям и эпохе. Мне кажется, фильм бы не получился таким пугающе достоверным, не будь у режиссера личного опыта жизни в разваливающейся стране.

А потом, в какой-то момент эстетика 90-х ушла. Уши песни, в которых пелось о падении в ад. Ушли фильмы с чернухой. Ну или почти ушли - вот “Левиафан” Звягинцева сейчас очень многие ругают. Ругают и сюжет, и героев. А ведь выйди фильм в 90-е - никто бы и спорить не стал. В те годы примерно половина фильмов была такой же. И по сюжету, и по эстетике. А сейчас яростную критику фильм вызывает. И вроде бы пострадавших героев, которые должны сочувствие по идее вызывать - люди отторгают. И не какие-то проплаченные пропагандоны - обычные люди поколения 2000-х отторгают. Сколько слушал критику - людям чуждо ощущение упадка, им противны герои, проводящие время в постоянном запое.

У людей нового времени больше оптимизма. И потому песен о падении в ад стало меньше, а фильмы с чернухой ушли в маргинальный сегмент. И наверное, это с этого и начинается возрождение страны - когда люди верят в лучшее. И это прекрасно.

Alexander Chernykh